Ао, 2007 год: пан Твердислав
Lennard
| воскресенье, 25 апреля 2010
По правилам мира попавшие в него понимают друг друга благодаря местной специфике, но разговаривают по-прежнему каждый на своём языке. Совместный со Скалем пост. Основная задача - напомнить соигрокам, что языковой барьер не исчерпывается значениями слов и может быть обыгран даже при таких условиях.
На широкой, песчаной отмели стоит лагерь. Не очень аккуратно (сложишь из таких ломаных палок аккуратно, как же) сложенная маленькая поленница, небольшой, почти бездымный костерок, тщательно обустроенная постель у стены. Маленький такой лагерь, но справный – совсем как настоящий. Хозяин его, тоже маленький и складный, сидит сейчас в сейдзен у костра, нагнувшись над котелком-литровкой. В руках…
Он… он болен… у него перевязаны руки, но дело не в этом – дышит, как сломанный аккордеон – свист и хрип слышно даже тут. Его нужно лечить. Лоб взмокший, губы – сухие, потрескавшиеся. И грудная клетка ходит – туда-сюда, как на бегу – только вот сидит он на месте, и ничего такого не делает.
Медленно. Руки на виду, шаг, ещё. Подхожу ближе.
Поднял голову, разглядывает нас – как там ребята? У светлости наверняка промокли ноги – ну вылезай же на берег… или не стоит… напугает ещё мальчика? Нет, такого – не в раз напугаешь похоже (ещё бы – хозяйственный мальчик, бывалый… не первый раз заму… то есть в лесу не впервой) – глаза цепкие, внимательные, но какие-то слишком блестящие… лихорадка? Скользнул взглядом: по мне, по остальным – не в лицо, по корпусу, по поясам… Э, Твердь, говори уж лучше: оценил боеспособность подразделения… Нда… Хорошо хоть впереди – маленький безоружный я.
Герцог, сутулясь, выбрел на отмель – сапоги его, похоже промокли насквозь. Рявкнуть, что ли: стой на месте? или хотя бы сказать, чтоб разувался при входе в чужой дом? – нда…
Старший что-то пробормотал... Что? Пришли? А они знали, куда мы шли? не могли помочь найти дорогу? Ладно, позже... сейчас другое важно...
Мальчик, один, в лесу… что-то это мне напоминает…
Инаугурация?.. конфирмация?.. Маугли?.. обрезание?.. О! Обряд инициации. Похоже, пся крев. Так что, не вмешиваться? Он же и умереть может, если так дальше пойдёт... Замер, съёжился, уставился карими, по-собачьи доверчивыми глазами. А губы-то у тебя дрожат... и руки – как бы кисет не уронил. Интересно, что у него там, снадобья? Или бульонные кубики? Одежда из натуральных материалов, нож в кожаных ножнах...
Выхожу из воды, снимаю и ставлю перед собой рюкзак. Руки сверху, ладонями вниз.
...но ни украшений, ни вышивки на одежде... У меня – и то больше декора. Стрижка короткая. Тоже, кстати, куда короче, чем у меня... В этом мире два разных уровня культуры? Две разные цивилизации? И эти, продвинутые, покорили тех, моих двоих аристократов? Бред. Развитые народы менее пассионарны. И обстоятельства странные. Может, всё-таки...
– Поздорову Вам, ясный панич. Вы... хм... да. Если я позволю себе вмешаться в происходящее – не нарушу ли тем самым какие-то местные обряды? Например, взросления?
...Снимал бы светлость сапоги, что ли... окончательно ведь закостенеет.
|
читать дальше
‘Проклятье... Убираться отсюда эти трое, кажется, не намерены... Пришли, на берег повыползали, отряхиваются тут, в мокрой обуви... Смотрят – этот, мальчишка, даже ухмыляется. Не верит, кажется, подозревает... Чует, что ли? Странно, я же не шевелился. Манерой двигаться я себя выдать не мог. Где я прокололся? Конспиратор хренов... разведчик... диверсант, проклятье... Ладно, отбой. Но скидываться – скидываться не будем. Не стоит провоцировать... э-э... лишнюю напряжённость? а, ксенофобию.
Язык – язык я понимаю... А какой это язык – не понимаю. Я свободно говорю на двух – не такой большой выбор. Не понимаю, проклятье... Они шли сюда?.. Зачем?..’
В небольшой, с низкими сводами пещере напряжённо смотрели друг на друга четыре, условно говоря, человека. Умиротворяюще журчала тёмная, ленивая, как будто сонная, вода, набегая на широкую отмель – полосу светлого, почти белого, песка. Своды (низкие, тяжёлые своды, под которыми мужчина среднего роста едва ли смог бы стоять выпрямившись) и стены, неровные, из мягкого песчаника, пронизанного корнями, – того же блёклого цвета.
Маленький костёр разделил людей, отбрасывая на стены тревожные, колеблющиеся тени. Один – и трое. Один – зверь в норе, рыжий, как куница или лиса: тут, в центре – его костёр, подальше от воды – его поленница – да, маленькая, да, косенькая, да, кое-как наломанная и уложенная, зато его, чуть сбоку, у стенки, там, где потолок уже не то, что выпрямиться, на четвереньки подняться едва позволяет – его лежанка. Там, напротив –парадный вход его дома, по бокам, вверх и вниз по течению – запасные выходы... Трое – неуместные в этом ‘доме’, словно свора фокстерьеров, разрывшая нору – любопытные, настороженные, нервные.
– Поздорову Вам, ясный панич. Вы... хм... да. Если я позволю себе вмешаться в происходящее – не нарушу ли тем самым какие-то местные обряды? Например, взросления? – запинаясь, проговорил старший из чужаков.
'Обряд? Обряд взросления? Что этот варвар себе придумал? Местный – а, здесь так принято... Согласиться, что ли? Брось, актёр из тебя хреновый, как показывает практика. И какой ещё проклятый «панич»?.. Х-ха. А на нём – очки... С чьего трупа этот варвар снял очки?’
– Нет. А сударь желает вмешаться? – после секундной заминки, хрипловатым, сухим, настороженным тенором отозвался рыжий.
‘Нет. Значит может и концентрат с собой носит... нда... и антибиотикотерапию проводит... Своевременную, в полном объёме... Если умеет’
– Вы ведь больны, панич, – старший говорил тем общим для всех врачей голосом, которым обращаются к пациентам (маленьким и взрослым, разумным и нет), и лицо его смягчилось, а глаза ласково прищурились, – очень больны, так? Вы лечитесь? Это, – он кивнул в сторону мешочка, – какое-то зелье? Жаропонижающее?.. или антибиотик?
'Проклятье! Только не скидываться, только не... Уши, место! Сдержался... Помощников развелось... «Помогите, насилуют! – прибежали, помогли...» Хм-м... Жаропонижающее – понятно, а противожизненное – что он имеет в виду? Да пошёл он на... хм-м... сюда как-то «проклятье» не подставишь... просто пошёл’.
– Плесень это, – резко, пытаясь оборвать разговор, буркнул подросток, – и я её буду есть. Ясно?
‘Нет. Начальный уровень развития противомикробной терапии – эмпирическим путём выявлена метода борьбы с бактериальной инвазией. Пероральный путь доставки к очагу неочищенного начала. Как с заплесневелым сухарём на гнойную рану. Видимо, в сопровождении заговоров и песнопений... Магия? Но, видимо, не очень тут распространённая – вон как моих перекосило, как бы не вырвало. Ладно, будем говорить проще’.
Низкорослый мужчина деловито порылся в клапане рюкзака, достал небольшой (где-то 20х10х10 см) металлический ящик, подошёл к костру и присел на корточки напротив мальчика.
– Панич, этой плесенью Вы собираетесь изгонять брезгливого духа болезни? У меня есть зелье, которое ему куда противнее, чем Ваше, если Вы впустите это зелье в свою кровь – зараза... э... сбежит, как от огня.
‘Варварский шаман. Он что, серьёзно думает, что я допущу какого-то грязного – нет, довольно чистого, но всё же – варварского шамана до своей крови? Так и до заражения недалеко...’
– Э-э... хм. С Вашего позволения – или без оного – сударь... э-э... шаман?.. или как к Вам следует обращаться?.. я воспользуюсь средством, разработанным нашими – проклятье, что я несу?! – учёными... э-э... учёными мужами.
‘Учёными? Пся крев, он определится или нет. Учёные или всё-таки шаманы? Две цивилизации. Как пить дать, две. К чёрту’.
– Действующее вещество, которое вырабатывает Ваша плесень, панич, – содержится в этих крошках в незначительном количестве, и разлагается, не успев всосаться в кровь, где-то на полпути между желудком и прямой кишкой...
‘Не варвар? Учёный? По крайней мере, образованный человек. Наверно, очки всё-таки его собственные...’
– Я собираюсь вводить его в кровь, сударь, не беспокойтесь. Может, у Вас всё же найдутся и другие дела?
– Не перебивайте, юноша, это невежливо. – Дела... Ноющее в груди беспокойство отступило, и на миг мужчина поддался панике: «Там кто-то умер? Я опоздал?», а потом взглянул на хрупкую, мальчишескую фигуру, умиротворённо улыбнулся и продолжил: – Нет, кажется, я пришёл сюда из-за Вас. Мне жаль, если я Вас напугал. Так вот, кроме него в Вашем препарате содержатся токсины, которые могут повредить Вашему и без того пошатнувшемуся здоровью...
‘Из-за меня?.. М-мать! Так, отставить панику. Держи себя в руках – в руках, а не когтях... Яды? Да, говорят, чреватая дрянь – а что, был выбор? Ладно, главное – держать себя в руках...’
– Ладно. Не спорю. Так у Вас есть что-то более... э-э... чистое? М-м... Эффективное?
‘Йес-да-да! (с)’
– Да. И более удобный способ доставки препарата. Но сначала я должен Вас осмотреть. – Врач оглянулся на своих спутников и на мгновение задумался: «Хм. Да. Вот я сейчас как раскомандуюсь, мальчики обидятся, нда... Ладно. Младшему надо согреть ноги и высушить сапоги», – Ясновельможный пан герцог, Вы не могли бы оказать мне услугу – пока я позабочусь о мальчике – из вас двоих мальчиком я бы назвал скорее Вас, но Вам об этом знать ни к чему – последите, пожалуйста, за костром. – Сообразит, наверное, сапоги просушить, заодно и погреется, им тоже надо заняться, позже – зацный пан Риак-ан, раз уж у Вас непромокаемая обувь – может, Вы соблаговолите взять мою лопату и сходите, порубите сухостоя на дрова? Я боюсь, мы, хм... то есть я вынужден тут задержаться...
‘Проклятье... это – лопата. Я – со всей определённостью дурак. Оружие... непонятное... А где тогда у него спрятано оружие?’